Скандалов, как огня, она боится,
Усталая, стареющая мать…
Ссутулившись, всегда на помощь мчится,
Готова и встречать, и провожать.
Её опека ‒ просто раздражает,
Её расспросы ‒ лишние порой…
Её невольно внуки обижают,
И дети повторяют: «Дверь закрой!»
И всем она своим участием мешает,
Ложится поздно и встаёт чуть свет.
Хлопочет, суетится, всё решает,
Пытается всё время дать совет.
Навязывает в Пост свои рецепты,
То вдруг ‒ не так стирает «автомат»,
То переложит книги и конспекты,
То реплики вставляет невпопад.
Тревожится, когда приходят поздно,
О Боге затевает разговор!
И Библию листает так серьёзно,
И в церковь ходит с некоторых пор.
Но день настал ‒ и в доме стало пусто.
Её тогда в больницу увезли…
Друг другу все в глаза смотрели грустно,
Когда бросали в яму горсть земли.
И каждый раз, когда не успевали
Перед работой чай себе согреть,
Невольно о старушке вспоминали,
Которую у них украла смерть.
Её расспросов всем недоставало!
И телефон предательски молчал…
И так её опеки не хватало…
И больше никого никто не ждал.
Все помнят, как крестила у порога,
Ходила воду в храме освятить…
И счастье для своих детей у Бога
Так лишь она умела попросить!
И, кажется, была б она живая,
Хватило б для неё и слов, и чувств…
Как жаль, что понимаем, лишь теряя,
Что мир без мам и холоден, и пуст.
